Памяти Ивана Овчинникова
С уходом Ивана Афанасьевича Овчинникова закончилась эпоха великой войны за русский язык. Ваня ведь тоже (как Денис) в ранней юности почитывал условного Вознесенского. И зачем-то спорил со спущенным на наши головы русые товарищем Фоняковым. О, я помню, как пламенно ненавидел Илья Олегович Ивана Афанасьевича. Как Ваня ему надменно швырнул: "Вы же пишете очень плохие стихи!" Фоняков барственно снисходителен был к Ване. Спросил, красиво модулируя: "Что же мне делать, Иван?" "А вы пойдите на балкон и повесьтесь".- ответил ему Ваня и пошёл кушать фоняковские угощения. Кто-нибудь помнит фильм "Спящий брат?" Там деревенский мальчик не понимает, что с ним происходит. Он даже нот не знает. Но играет на органе свою музыку, которая сама к нему приходит. И совершенно дикие и нищие крестьяне благоговеют. Наш нищий и страшный советский язык, по твою душу пришёл Ваня.
Я думаю, вот что произошло с Иваном: деревенский мальчик с маленьким лицом Лермонтова насквозь пронзился громадностью прекрасного Алтая, и, долго живя в коконе совершенно деревенского языка, не находя утоления в книжках, выточил сам себя, как инструмент такой, берущий самый перво-язык и творящий из него небывалую поэзию. Ваня сам написал, что впервые услышав фольклор, заплакал... что думал, это только в нём одном, а тут такое кругом пение.
Ваня жил безупречно. "Ни жены ни курточки, ни дома - ну даю разгона в листопад!" Не владея ничем буквально, ничего не имея, страшно радуясь летучим мгновенным переживаниям, как единственной своей драгоценности, Ваня был самый настоящий философ и поэт. Ваня своей корректной отстранённостью от всего "бытового человека", включая наши страсти и волнения, всю свою жизнь был занят только одним - великим слушание родной речи.
И там всё больше и больше пауз, замираний, молчания.
Он каким-то образом эти замирания и молчания умудрился заковать в свои строчки.
Поэтому читать его просто так не подступишься.
Не на дураков рассчитано!
В совсем поздних вещах уже видно - Иван совсем позабыл про читателя, про того, кто подглядывает за поэтом - сам, один-на-один с родной речью бьётся, дерзкий, как не знаю кто!, идёт к тому самому началу, когда было
Слово.
Царствие тебе Небесное, дорогой мой товарищ!
Нина Садур
Смерть поэта всегда трагичнее, чем просто смерть. Поэтам больнее жить и больнее умирать, потому что поэзия - это вечный флирт со смертью. Ещё при жизни поэты раз и навсегда шагнули для нас в вечность и говорят с нами только оттуда, с той стороны...
Я не могу в это поверить, но сегодня в Новосибирске умер прекрасный поэт Иван Афанасьевич Овчинников...Я его стихи с детства знала, едва научившись читать… Они , на листах формата А4, лежали по всей нашей квартире, перепечатанные на машинке "Эрика" моей прекрасной матерью Ниной Садур... - от подоконников до деревянных , по-сибирски сколоченных табуреток.
В детстве я доверчиво и упоённо думала ,что всё такое вокруг, как эти стихи, только что вышедшие из-под клавиш "Эрики", и что все в мире любят Поэтов и всё, всегда им прощают.
Мой дед был Поэтом, все друзья моей матери - Поэты. Из детства я помню только их и про них.
А сейчас вдруг все стали умирать.
Eкатерина Садур
18 февраля в 14:35 ·
Берлин
ИВАН ОВЧИННИКОВ
Стихи
* * *
А знаешь, вдруг меня не надо?
Не надо, если так поёшь!
Я слава, я исчадье ада,
ты сам на свет меня несёшь.
Луна на детские игрушки –
о, спой ещё. Когда глядит –
и шлёт нам поцелуй воздушный,
и ты поёшь, и снег блестит!
(Из «В гостях у славы»)
* * *
Флаг… флаг… флаг…
На ветру.
А утихло, и –
фла… фла… фла…
* * *
Аля, припомни букварь!
Если не помнишь, ты больше не Аля...
Ладно, ты Аля...Проходим январь
В нашем красивом журнале...
Алины золотые глаза,
Галстук пронзительно-алый...
Алины золотые глаза,
Галстук пронзительно-алый...
Трижды горнят на заре и слегка
Щемит весна и слава!
* * *
(Песня девушки (?))
Какая прелесть этот май,
не вспомню так его, не маясь,
и не забуду, милый мой,
такой по юности скитаясь.
Вот ты послушай, улетишь
на вертолёте, верно ,милый?
и вновь у нас такая тишь,
и вертолёты снова мимо.
* * *
Достраивают цирк. Достроят.
А рядом, на разлив ручьев,
Выходят юноши достойные,
Выходят девочки ниче.
Ну прямо чувствуется лето,
И ты, ученье разлюбя,
Сбежишь с гуманитарных лекций,
Идешь и строишь из себя...
В ГОСТЯХ У СЛАВЫ
Пьеса
сюжет Е. ХАРИТОНОВА
слова И. ОВЧИННИКОВА
СЛАВА в платье из газет и цветах
Я знаю, страшно, ужас
на конкурсе стоять.
А ты зажёгся – нужен
успех и слава – я.
А тот, кому безверие
отбило этот блеск,
бери высокомерие,
уединяйся в лес.
Но лучше здесь, играя
с повязкой на глазах,
на славу натыкаясь,
искать её впотьмах.
Но уж зато, кто слепо
нашёл меня легко,
с того сниму я слепок
и брошу для веков!
НОВИЧОК
Я в детстве много пел,
пока не стал ломаться,
пока не отвердел
мой голос в восемнадцать.
Немного подождав,
чтобы совсем окреп,
я стал как та звезда,
единственный окрест;
И вот моя попытка
для незнакомых петь.
Но почему мне страшно?
Боюсь я онеметь.
Простите, вы свистите,
а я ведь только начал.
Вы лучше не сидите,
уйдите, не заплачу.
Спасибо, я один,
один, спасибо, в зале.
Пою, пою мотив,
бесславный, как в начале.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
Да, я доцент и доктор
голосовых наук,
басовых, теноровых,
альтовых, тремоловых,
и творческих, душевных,
и славы сладких мук.
Ага, свистят, когда вы
поёте; так-так-так –
Эх, гадкие удавы,
шипящие в кустах.
Итак, начнём леченье.
И лечимся уже.
И вот уж измененье,
не правда ли, в душе?
НОВИЧОК
Но, доктор, посильнее,
получше полечите,
чтоб было позвончее,
и чтоб побасовитей.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
Понятно, ну-ка, так:
а-а, а-а, а-а.
Прекрасно, только так,
чтоб "я" не получалось,
а было только "а".
У нас тут так случалось,
что только получалась
лишь гласная одна.
НОВИЧОК
Доцент, скажите правду,
способен я на них,
на все на свете буквы?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
Ты в алфавит проник.
/публике/
Да, чтобы вы поверили
в лечение, в меня,
я позову Валерия,
у нас ученика.
Валерий, а Валерий,
вот спойте-ка ему
как будто бы в алее
встречаете зиму.
ВАЛЕРИЙ
"В аллее ни пушинки,
ни листика, ни травки,
и только две снежинки
садятся на две лавки.
И вдруг ещё, и на три,
и на четыре, и
на пять садятся лавок
гостей седой зимы.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
Эх, чёрт, а ну, Валерка,
вот тут, не в облаках,
пройди ещё проверку
на всяких языках.
Ученик поёт на разных языках.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
В кино, а и на сцене,
кто пляшет, те поют.
Не верь: обыкновенно,
кто пляшет, не поют.
И всё равно танцующие
дико устают.
Ну, то-есть, скажем прямо,
они раскроют рот
лишь так, а фонограмма,
она за них поёт.
Валерий же умеет
и петь и танцевать.
Никто так не умеет,
как я, так врачевать!
КОРРЕСПОНДЕНТ
Можно ваш автограф мне,
лично мне и всем в газету?
О, счастливый, в пелене
родились вы на планете!
Словно вам, для вас метода
эти гласные зимой.
Вот, действительно, погода!
Только сделана с душой.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ, НОВИЧКУ
Ну, давай и ты про зиму,
только помни гласные
и согласные и мимо
пропуская звуки все.
НОВИЧОК
"Я помню! как помню про Зину!
Она моя лучшая песня.
Как в лучшей осенней картине
эелёное интереснее.
Ещё я запомнил, как раньше,
до вас, я и петь не умел.
И вот как певец я стал старше."
Я правильно Зину пропел?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
Да нет, про зиму, как кругами
на лавку снег летит и тает,
или не тает, тут уж сами
решайте, кто как лучше знает.
Ну, вот как сумерки быстрее
слетают и уже огни
горят в домах и вечереет
и вот как гаснут и они.
НОВИЧОК
"Зимой очень рано темнеет,
у некоторых огни.
В городе как заметелит,
как всё заледенит!
Стоит кто-нибудь и трясётся,
как холодильник у нас,
и тоже поёт. Но поётся
не для ушей, а для глаз."
СЛАВА
Ха-ха-ха, смешнее не было
претендентов у меня!
Сколько их тут ни перебыло,
долю жалкую виня.
Ха-ха-ха, смешнее не было
ещё в жизни у меня.
Рельсы, у коровы ботало
мелодичнее звенят.
Нет, я слава, я прекрасна.
И редчайший, редкий дар,
гласные там иль не гласные –
всё равно медаль не дам.
Буду я любить других.
И с другими, и с другими,
не с такими, не с такими
буду я. Прощай, несчастный.
О зиме не мог ненастной,
о скамейках даже спеть!
Как тебе доверить бонги,
марокасы дураку!
В попугая дробь насыпать
и трясти, гоня тоску.
Появляется ЭЛЕКТРИК
Да, они поют, а поют они, не знают,
что на самом деле
половину я пою, электрик.
Ты, Валера, не забыл?
Усилитель-то в подвале.
Вадик, взял бы, затащил.
Вот, колонки заиграли.
Раз-раз-раз, а-а, а-а.
Как мы слышим наши лампы?
Как там наше напряжение
запело на органе?
Старый кабель, подожди-ка,
перекину вон в ту клемму.
Тихо пой. А то зелёный
свет. Рубильник, как полено.
Раз, ещё раз, начинаем.
Вот теперь давай про зиму.
НОВИЧОК
Я знаю, солнце, солнце, знаю
зимою близко – близко к нам,
жалея нас и забывая,
проходит тихо по полям,
по лебединым спинам леса,
по ослепительным горам,
и, на прощанье звёзд навеся,
совсем уходит, никнет там.
Снега краснеют, пламенея,
дома темнеют и стоят,
и стонет ветер, и теплее
окошки, где огни горят.
И сыплет снег, и засыпает
огромный город в темноте.
Метель устало затихает,
не хочет за дома лететь.
Луна на детские игрушки
глядит в окно, давно глядит.
И где-нибудь такой, как Пушкин,
мальчишка думает, не спит.
Зима красивая, не злая,
белей бумаги белый снег
на нашу крышу залетает
и исчезает, как во сне.
СЛАВА
О, я люблю, я вижу, знаю,
о, бесконечно милый мой!
Зима выходит, как живая!
Мне хочется побыть зимой.
А знаешь, вдруг меня не надо?
Не надо, если так поёшь!
Я слава, я исчадье ада,
ты сам на свет меня несёшь.
Луна на детские игрушки –
о, спой ещё. Когда глядит –
и шлёт нам поцелуй воздушный,
и ты поёшь, и снег (летит) блестит!
|